«Книга уведомления...»

«Книга уведомления
и рассмотрения дел виденных
и событий, засвидетельствованных
на земле Египта»

Раздел I, глава 4,
Об описании виденных древностей

Что же ка­са­ет­ся па­мят­ни­ков древ­но­сти Егип­та, то по­доб­ных я не ви­дел и не слы­шал о та­ких в дру­гих [стра­нах] . Я огра­ни­чусь толь­ко са­мы­ми уди­ви­тель­ны­ми из тех, что я ви­дел.

Сре­ди них — пи­ра­ми­ды, ко­то­рые мно­гие упо­ми­на­ли, опи­сы­ва­ли и об­ме­ря­ли. Их весь­ма мно­го и все они [на­хо­дят­ся] на зем­лях Ги­зы, на ли­нии ста­ро­го Ка­и­ра. Они про­тя­ну­лись на рас­сто­я­ние око­ло двух дней [пу­ти]. Их мно­го и в Бу­си­ре. Не­ко­то­рые из них боль­шие, а не­ко­то­рые — ма­лень­кие. Часть из них [по­стро­е­на] из гли­ны и не­обо­жжен­ных кир­пи­чей (ла-бин), а боль­шин­ство — из кам­ня. От­дель­ные из них сту­пен­ча­тые, но боль­шин­ство — как глад­кий ко­нус. Рань­ше их бы­ло в Ги­зе мно­го, но ма­лень­ких. Во вре­ме­на же Са­лах ал-Ди­на Йу­суфа б. Айй­у­ба они бы­ли раз­ру­ше­ны Ка­ра­ку­шем, од­ним из эми­ров. ...

...Что же ка­са­ет­ся тех пи­ра­мид, о ко­то­рых рас­ска­зы­ва­ют, вы­де­ляя [сре­ди про­чих], и ко­то­рые име­ют огром­ный раз­мер, то это три пи­ра­ми­ды, рас­по­ло­жен­ные на од­ной пря­мой ли­нии в Ги­зе на­про­тив ал-Фуста­та. Рас­сто­я­ние меж­ду ни­ми не­зна­чи­тель­но, их уг­лы на­прав­ле­ны на­встре­чу друг дру­гу в сто­ро­ну во­сто­ка. Две из них очень боль­шие, [они] од­но­го раз­ме­ра. Ими вдох­нов­ля­лись по­эты, срав­ни­вав­шие их с дву­мя гру­дя­ми, под­няв­ши­ми­ся над тор­сом Егип­та. [Сто­ят] они очень близ­ко друг от дру­га и по­стро­е­ны из бе­ло­го кам­ня. Что же ка­са­ет­ся тре­тьей, то она мень­ше их по­чти на чет­верть. По­стро­е­на она из крас­но­го пят­ни­сто­го гра­ни­та, очень твер­до­го. Же­ле­зо не остав­ля­ет на нем сле­да, раз­ве что [ес­ли им бить по не­му] дол­гое вре­мя. По срав­не­нию с те­ми дву­мя [пи­ра­ми­да­ми] ее на­хо­дишь не­боль­шой, но ес­ли при­бли­зить­ся к ней и по­смот­реть на нее от­дель­но, ты ис­пы­та­ешь ра­дость, и уста­нут твои гла­за при со­зер­ца­нии ее.

При по­строй­ке пи­ра­мид бы­ли най­де­ны уди­ви­тель­ная фор­ма и со­вер­шен­ное [устрой­ство], и по­это­му они вы­дер­жа­ли те­че­ние вре­ме­ни, и са­мо вре­мя пе­ре­жи­да­ет те­че­ние их [бы­тия]. И ес­ли ты по­дроб­но ис­сле­ду­ешь их, ты об­на­ру­жишь, что здесь про­явил се­бя бла­го­род­ный ра­зум, свет­лые го­ло­вы вло­жи­ли в них свой труд, бле­стя­щие умы от­да­ли луч­шее, что у них бы­ло, а да­ро­ва­ния зод­чих вы­зва­ли их к жиз­ни как об­ра­зец вы­со­чай­ше­го, на что они спо­соб­ны. ...

... В од­ной из этих двух пи­ра­мид есть вход, в ко­то­рый [мо­гут] вхо­дить лю­ди. Он ве­дет их в уз­кие про­хо­ды, тон­не­ли, по ко­то­рым мож­но прой­ти, ко­лод­цы, опас­ные и дру­гие ме­ста, о ко­то­рых рас­ска­зы­ва­ют те, кто вхо­дил в не­го и про­ни­кал ту­да. Мно­гие лю­ди увле­ка­ют­ся и ослеп­ля­ют­ся этим. Они про­ни­ка­ют в глу­би­ны и не­из­беж­но до­сти­га­ют то­го [ме­ста] где они не мо­гут прой­ти [даль­ше]. Что же ка­са­ет­ся то­го про­хо­да, по ко­то­ро­му хо­дят мно­гие, то это лаз, ве­ду­щий к вер­ши­не [пи­ра­ми­ды]. Там есть квад­рат­ная ком­на­та, в ко­то­рой [сто­ит] сар­ко­фаг из кам­ня. Этот вход — не дверь, сде­лан­ная при са­мом стро­и­тель­стве, а про­би­тая брешь, слу­чай­но сов­пав­шая [с на­ча­лом ко­ри­до­ра]. Го­во­рят, что ее про­де­лал ал-Ма'мун. Боль­шин­ство из тех, кто был с на­ми, за­бра­лись в нее и под­ня­лись в ком­на­ту, ко­то­рая [на­хо­дит­ся] в ее вер­ши­не. А ко­гда они спу­сти­лись, они рас­ска­за­ли о тех зна­чи­тель­ных ве­щах, что они уви­де­ли. Она на­пол­не­на ле­ту­чи­ми мы­ша­ми и их экс­кре­мен­та­ми так, что по­чти не­воз­мож­но прой­ти, а ле­ту­чие мы­ши там очень боль­шие, раз­ме­ром по­чти с го­лу­бя. В ней на са­мом вер­ху есть окон­ца и от­ду­ши­ны (ра­ва­зин). Они сде­ла­ны буд­то бы как от­вер­стия для вен­ти­ля­ции и ок­на для осве­ще­ния. В дру­гой раз я за­брал­ся ту­да вме­сте с не­сколь­ки­ми [людь­ми] и пре­одо­лел по­чти две тре­ти рас­сто­я­ния: [до ком­на­ты], но был ослеп­лен стра­хом пе­ред подъ­емом и из по­след­них сил до­брал­ся на­зад.

Эти пи­ра­ми­ды по­стро­е­ны из гру­бо [об­ра­бо­тан­ных] кам­ней. Дли­на та­ко­го кам­ня — от де­ся­ти до два­дца­ти лок­тей, а тол­щи­на — от двух лок­тей до од­ной тре­ти [лок­тя], и ши­ри­на его око­ло это­го. Са­мое же уди­ви­тель­ное — то, как ис­кус­но один ка­мень по­ло­жен на дру­гой, так что луч­ше и [сде­лать] не­воз­мож­но. Меж­ду ни­ми да­же не вой­дет игол­ка и не про­ле­зет во­ло­сок, Меж­ду ни­ми [слой] гли­ны [тол­щи­ной] в лист [бу­ма­ги], и я не знаю, из че­го она со­став­ле­на, и что это та­кое. На этих кам­нях есть над­пи­си на древ­нем не­из­вест­ном язы­ке. Я не встре­чал в Егип­те ни­ко­го, кто бы го­во­рил, что он слы­шал, что кто-ли­бо зна­ет его. Этих над­пи­сей очень мно­го, так что ес­ли пе­ре­пи­сать то, что [на­пи­са­но] толь­ко на этих двух пи­ра­ми­дах на ли­сты бу­ма­ги, то их чис­ло бу­дет — де­сять ты­сяч ли­стов. ...

... А ко­гда ал-Ма­лик ал-'Азиз 'Усман б. Йу­суф стал [пра­вить] са­мо­сто­я­тель­но по­сле сво­е­го от­ца, не­ве­же­ствен­ные лю­ди из его окру­же­ния вну­ши­ли ему дур­ную мысль раз­ру­шить эти пи­ра­ми­ды. На­чал он с ма­лень­кой [пи­ра­ми­ды] из крас­но­го [кам­ня], худ­шей из них. По­слал к ней ха­леб­цев, ко­паль­щи­ков, ка­мен­щи­ков, не­ко­то­рых знат­ных са­нов­ни­ков сво­е­го го­су­дар­ства и эми­ров сво­е­го цар­ства, при­ка­зал им раз­ру­шить ее и по­ру­чил им пре­вра­тить ее в раз­ва­ли­ны. Они ста­ли воз­ле них ла­ге­рем, со­бра­ли там мно­же­ство лю­дей и ре­мес­лен­ни­ков, и тра­ти­ли на них боль­шие сред­ства. Жи­ли они [там] око­ло вось­ми ме­ся­цев со сво­и­ми кон­ны­ми и пе­ши­ми [во­и­на­ми] . И каж­дый день, при­ла­гая [боль­шие] уси­лия и ис­чер­пав [свои] си­лы, они раз­ру­ша­ли один-два кам­ня. Часть лю­дей тол­ка­ла его свер­ху, [ис­поль­зуя] кли­нья и ры­ча­ги, а часть лю­дей сни­зу тя­ну­ла его ка­на­та­ми и ве­рев­ка­ми. И ко­гда он па­дал, то с да­ле­ко­го рас­сто­я­ния был слы­шен силь­ный гро­хот, та­кой, что от не­го со­дро­га­лись го­ры и дро­жа­ла зем­ля. Он по­гру­жал­ся в пе­сок, и им еще [при­хо­ди­лось] тру­дить­ся, преж­де чем его вы­та­щить. За­тем они вби­ва­ли в не­го кли­нья, вы­дол­бив для них от­вер­стия и вло­жив их ту­да. Он рас­ка­лы­вал­ся на кус­ки, и они вы­во­зи­ли каж­дый об­ло­мок на по­воз­ке и сва­ли­ва­ли [его] у под­но­жия [рас­по­ло­жен­ной] не­по­да­ле­ку го­ры. Ко­гда же пре­бы­ва­ние их [там] за­тя­ну­лось, сред­ства их ис­сяк­ли, уси­ли­лась их уста­лость, ослаб их пыл и си­лы оста­ви­ли их, то устав­шие и по­срам­лен­ные, они пре­кра­ти­ли [ра­бо­ту] . Они не до­би­лись же­ла­е­мо­го и не до­стиг­ли це­ли. Они до­би­лись лишь то­го, что обез­об­ра­зи­ли пи­ра­ми­ду и от­кры­ли [свое] бес­си­лие и не­уда­чу. Это про­изо­шло в пять­сот де­вя­но­сто тре­тьем го­ду (1196г). При том, кто уви­дит раз­би­тые кам­ни, ре­шит, что пи­ра­ми­да со­вер­шен­но [раз­ру­ше­на]. Но ес­ли он по­смот­рит на [са­му] пи­ра­ми­ду, то по­ду­ма­ет, что в ней ни­че­го не сло­ма­но. Дей­стви­тель­но, толь­ко од­на ее сто­ро­на не­мно­го об­ло­ма­на. Ко­гда я сам уви­дел тот тяж­кий труд, с ко­то­рым раз­ру­ша­ют они каж­дый ка­мень, я об­ра­тил­ся к глав­но­му ка­мен­щи­ку и спро­сил его: "Ес­ли бы вам да­ли 1000 ди­на­ров за то, что­бы вы вер­ну­ли один ка­мень на свое ме­сто и ров­но его [по­ста­ви­ли], смог­ли бы вы это [сде­лать] ?" И он по­клял­ся Ал­ла­хом Все­выш­ним в том, что они не спо­соб­ны [сде­лать] это­го, да­же ес­ли бы им да­ли в два ра­за боль­ше. На­про­тив пи­ра­мид на во­сточ­ном бе­ре­гу мно­же­ство боль­ших и глу­бо­ких пе­щер. И ес­ли всад­ник въедет в них со сво­им ко­пьем и це­лый день бу­дет ез­дить по ним, он не за­вер­шит [объ­езд] из-за их мно­го­чис­лен­но­сти, об­шир­но­сти и боль­шой про­тя­жен­но­сти. Из со­сто­я­ния их яс­но, что это ка­ме­но­лом­ни, [где до­бы­вал­ся] ка­мень для пи­ра­мид. Что же ка­са­ет­ся ка­ме­но­ло­мен, [где до­бы­вал­ся] крас­ный гра­нит, то го­во­рят, что они в ал-Кул­зу­ме и Асу­а­не.

Ря­дом с эти­ми пи­ра­ми­да­ми [со­хра­ни­лись] сле­ды огром­ных зда­ний и мно­же­ства ис­кус­но сде­лан­ных пе­щер. Ред­ко уви­дишь здесь что-ни­будь без то­го, что­бы на нем не бы­ло над­пи­сей на этом не­из­вест­ном язы­ке. У этих пи­ра­мид, на рас­сто­я­нии [чуть] боль­ше, чем по­лет стре­лы, на­хо­дит­ся изоб­ра­же­ние го­ло­вы и шеи, тор­ча­щее из зем­ли, [и оно име­ет] ко­лос­саль­ный раз­мер. На­род на­зы­ва­ет его Абу ал-Ха­ул (Сфинкс). Го­во­рят, что те­ло его за­ры­то в зем­лю, и из­ме­ре­ния по­ка­зы­ва­ют, что [дли­на] те­ла в со­от­вет­ствии с [раз­ме­ром] го­ло­вы, со­став­ля­ет семь­де­сят лок­тей и да­же боль­ше. На ли­це его ру­мя­нец. Крас­ка, [ко­то­рой оно по­кры­то], — ало­го цве­та, си­я­ет све­жим блес­ком. Оно при­ят­ное и ми­ло­вид­ное, по­чти кра­си­вое. Абу ал-Ха­ул как буд­то улы­ба­ет­ся и ух­мы­ля­ет­ся. Один до­стой­ный че­ло­век спро­сил ме­ня, что са­мое уди­ви­тель­ное из то­го, что я ви­дел [в Егип­те]. И я ска­зал: "Про­пор­ци­о­наль­ность ли­ца Абу ал-Ха­у­ла". Дей­стви­тель­но, ча­сти его ли­ца — нос, гла­за, уши — [на­столь­ко же] про­пор­ци­о­наль­ны, на­сколь­ко про­пор­ци­о­наль­ны­ми де­ла­ет фор­мы при­ро­да. Во­ис­ти­ну, нос ре­бен­ка, на­при­мер, под­хо­дит ему и кра­сив на его [ли­це] . А ес­ли бы этот нос был на [ли­це] муж­чи­ны, он был бы там без­об­ра­зен. Точ­но так же, ес­ли бы нос муж­чи­ны был на [ли­це] маль­чи­ка, он бы сде­лал его урод­ли­вым. И так же все осталь­ные ча­сти [ли­ца]. Каж­дая часть долж­на [сво­им] ви­дом и ве­ли­чи­ной быть со­раз­мер­на с опре­де­лен­ным об­ра­зом и со­от­вет­ство­вать ему. Ес­ли же со­от­вет­ствия нет, об­раз бу­дет обез­об­ра­жен. Уди­ви­тель­но то, как смог ва­я­тель со­блю­сти про­пор­ци­о­наль­ность ча­стей [его ли­ца] при их огром­ных раз­ме­рах. Сре­ди тво­ре­ний при­ро­ды нет ни­че­го, что по­хо­ди­ло бы на не­го и бы­ло бы срав­ни­мо с ним. ...

... Вер­нем­ся же к опи­са­нию Ма­ну­фа, име­ну­е­мо­го ста­рым Ка­и­ром. В этом го­ро­де — на­ря­ду с его об­шир­но­стью и древ­но­стью, с тем, что сме­ня­лись его пра­ви­те­ли, а на­ро­ды пы­та­лись уни­что­жить его па­мят­ни­ки и сте­реть [с ли­ца зем­ли] его сле­ды, пе­ре­не­сти [в дру­гие ме­ста] его кам­ни и ча­сти [по­стро­ек], ис­пор­тить стро­е­ния и изуро­до­вать изоб­ра­же­ния, вдо­ба­вок к то­му, что сде­ла­ли с ним бо­лее че­ты­рех ты­сяч лет — есть [мно­же­ство] чу­дес, ко­то­рые не мо­жет по­стичь [да­же] ум зна­ю­ще­го и пыт­ли­во­го, и ко­то­рые не смо­жет опи­сать да­же крас­но­ре­чи­вый [рас­сказ­чик] . Чем боль­ше ты со­зер­ца­ешь их, тем боль­ше по­ра­жа­ешь­ся. Чем боль­ше ты смот­ришь на них, тем боль­ше вос­хи­ща­ешь­ся. И да­же ес­ли ты на­шел в них ка­кой-то смысл, они воз­ве­стят те­бе о том, что [бу­дет еще] бо­лее уди­ви­тель­ным. Да­же ес­ли ты овла­де­ешь зна­ни­ем это­го, за этим [по­сле­ду­ет] то, что бу­дет еще бо­лее ве­ли­че­ствен­ным.